Район плюс

Мне бы немного инея

В сумеречную жару.

Белой пунктирной линией

Ляжет пусть поутру.

Мне бы немного радости -

Колером в пустоту.

Пусть не до яркой крайности

Высветлит темноту.

Мне бы немного нежности,

Чтобы унять цинизм.

И пусть не будет вечности –

Будет всего лишь жизнь.

Дмитрий Клименко,

ст. Егорлыкская

Пустота заползла в душу чёрной змеёй,

Улеглась свинцовым осколком луны.

Всё цветущее в ней, выжгло лютой зимой

И её беспощадным ветром степным.

Я стоял между зорь, между золота лун,

Внутри прошлого к  завтра, по небу плыл.

Я забыл ... я не помнил земли твёрдый грунт,

И хмельной полетел в бездонный обрыв…

В пустоте… средь орущей и пьяной толпы,

Где не виден свет, за стеклом лживых глаз.

Я один…вдруг остался… никчёмно слепым,

В темноте, уловив, прощания вальс.

Я остался один, среди тлеющих зорь,

Среди блеклой в волне, тонувшей луны.

Моя синь…моя синь зарастает лозой,

Где шипы бывших роз, ножами видны.

Не прощайся со мной, сероглазая грусть,

Твоих нот мелодичных  не забирай.

Пустоты онемевшей убьёт меня груз,

Как  и павшее камнем слово прощай…

Мне оставь своих листьев немую печаль,

Что трепещут в ночь у стекла синих грёз.

Пред которым во тьме умирает свеча,

На ладонях  судьбы, вдруг вспыхнувших  звёзд.

Я уйду…я закатом в волнах  растворюсь,

Тихим вздохом покину родины край…

Не прощайся со мной сероглазая грусть,

Твоих нот мелодичных  не забирай.

Сергей Грицай,

п. Целина

Лети мой ангел, ты теперь свободен,

Пусть звёздный шлейф, тебе укажет путь.

Где синь утра, пьёт лирику мелодий

И не жесток там человечий суд.

Лети израненная злой любовью,

Что в сердце юном выжигает свет.

Где жизнь не будет, называться болью,

И тенью прошлого ходить вослед.

Расправь крыло зажатое печалью,

Пусть пыл рассвета воскресит блеск глаз.

А прошлое…

пусть прошлое венчает

Ушедший шёпот губ и эхо ласк.

Порви пленящую строку поэта,

Где опьяняет слов хрустальный звон.

Лети мой ангел, не грусти об этом - 

Я отпускаю нежную ладонь.

Я отпускаю тайну глаз озёрных

И девственную юность твоих лет.

Оконченная песнь - шипами тёрна,

Пусть возродиться для тебя в рассвет.

Лети мой ангел, ты теперь свободен,

На крыльях  мчи, где сердцем тебя ждут.

Где для двоих  влюблённых,  солнце всходит

И не жесток там человечий суд.

Сергей Грицай,

п. Целина

Клубилась пыль, проглатывая вёрсты,

под скрип седла качался Козерог.

Тревогу неосознанную нёс ты,

за горизонт нехоженых дорог.

И думал ты:"Вот-вот, ещё немного,

и тайну бытия откроет даль,

и закружит удача-недотрога,

и ножны скроют раздраженья сталь.

И стар, и млад, и помыслами чёрен,

поникнет взором истиной сражён,

и урожай благочестивых зёрен,

согреет взгляд, и растворится в нём.

И будет так, как верилось и пелось,

мечталось как в начале всех начал...". -

Ты ликовал, и уповал на смелость,

но старый конь на плеть не отвечал.

Дышала степь некошеной печалью,

и источала сладостный дурман,

укрылась ночь небрежно звёздной шалью,

струился незатейливо туман.

И плакал зверь голодный где-то рядом,

и чуял конь истекший жизни срок,

ронял восход росу хрустальным градом,

лишь ты был слеп, и глух, и одинок....

Владимир Булатов

ст. Егорлыкская

Плывёт по волнам, за тревогами жизни,

Плот, свитый судьбой, под названьем семья.

Не страшны ей бездны, солёные брызги -

Их  парус несет, где есть дом и друзья.

Пред ней расступаются грозные воды,

Житейских  проблем закалённая сталь.

Ей вальс Мендельсона, играет сквозь годы -

Сквозь годы приходит седая печаль.

Семья – поцелуй, первой искренней неги.

Свиданье сердец, под часами луны.

Снежинок хрусталь на дрожащие веки

И глаз, что небесной надеждой полны.

Семья это дети, грядущее наше,

Они для времён исторический след.

И эту историю пичкают кашей,

Бабуля с дедулей, бегущие вслед!

Домашний очаг будет тёплым рассветом,

Живут если в доме с надеждой, любовь.

Без них, распадётся, осыпется пеплом,

Останется в сердце израненном боль.

Семья -  это осень, где падают листья,

Седые, как снег, улетевшие вдаль.

И бабушкам, ставшим, их прошлое сниться,

В котором желаний ни капли не жаль…

Мы лица родных не забудем сердцами,

Любимых  своих… пусть им пухом земля.

И дети, и внуки идут к  ним с цветами,

Туда , где над вечным, шумят тополя.

Сергей Грицай,

п. Целина

Небожители уездного масштаба,

 Мэры обнищавших городов –

 Делят, пилят, усмехаясь грабят, -

Будь готов! Угу, всегда готов!

 Где-то Бог и где-то царь ласкают

 Взором клинья белых журавлей.

 А внизу от края и до края

 Голь ползет по клеточкам полей.

 Челобитчики – с сумою и клюкою

 Тянут на Олимп грехи, как смысл.

 Сирое, убогое, живое

 Хочет грязь стряхнуть и хочет ввысь.

 Но, рожденный в хижине забытой,

 Не дойдет, не доползет вовек –

 Взяткой, будто плетью перебитый,

 Окриком разрубленный от плеч.

 И на юг не улетит, как птицы …

 Там, где крылья – выжжено тавро.

 И устало долу никнут лица,

 Понимая, что давно все решено…

Дмитрий Клименко

На высокое черное небо

 Звезды вынесла южная ночь,

 Отрывая, как корочки хлеба –

 Метеорный, изреженный дождь.

 Где-то там, в горизонт зарываясь,

 В краткий миг догорает огонь,

 Может так же проходит и слава,

 Как беззвучный отчаянный стон

 Небесам все равно – нам подавно –

 До печали распахнутых глаз.

 Кто-то должен в размене быть крайным,

 Лишь бы это не ранило нас.

Дмитрий Клименко

ст. Егорлыкская

Прости меня... прости, что стал я не любим,

Что перестал быть эталоном веры.

Что взгляд мой чистый, стал колючим и чужим,

И нежные слова уносят ветры.

Прости родная, ты, пожалуйста, прости  - 

С поэтом жить – звездой светиться нужно!

Что б пить рассветы вдохновения с груди,

Что б не было в душе темно и душно.

Я так старался мужем быть и быть отцом,

Наверно не таким, поверь, не знаю.

Но только тонкий звон упавшего кольца,

Нас уносил к обрывистому краю…

Я знаю милая, стихи мои пыльца,

Они не хлеб и голод не заглушат…

Но может крылья в раненых, найдут сердцах,

Или любовь вдохнут в красу веснушек.

Да разве я хвалюсь, что лучший я поэт,

Что люди чтут меня, читая книгу?

Я лишь хотел, что бы тебя ласкал рассвет,

И ноты слов могла его постигнуть…

Но оказалось, что душе милей земля,

Врата прекрасного, тебе закрыты.

Твой постулат – работа, деньги и семья,

А мой удел радеть среди забытых.

Но всё равно, я счастлив, что ты здесь, со мной,

Ведь ты моя дорога, в моё небо!

Где я играю с ветром, под луной ночной,

И как печально, что тебе там не быть.

Сергей Грицай,

п. Целина