Район плюс

Моими крыльями подметают мусор,

Вбивая его в щели моей души.

Я ГОЛОС – уставший, немножечко грустный,

В нём звуки красот, песком в землю ушли.

Ушёл перезвон хрусталя в синих водах,

Сломался, охрип шёпот девственных  рощ.

Иду в тишине, неизвестным мне бродом,

Где раны души моет искренний дождь.

Оставили сердце поющие травы - 

Мне золото месяца стало, как  медь.

Я плот, что в туманности, ищущий гавань,

Где в волнах рассвета мечтает сгореть.

Покинули сны, где я плыл в звёздном млеке,

Где запах фиалки окутывал ночь.

Их нежная память, закрыла мне веки,

Не зреть что бы ужас – отправила прочь…

А он словно стужа сковал наше время,

Жонглируя жизнью, разлил детский плач.

Он СМЕРТЬ, он безликий в сверкающем шлеме,

Пришёл «играть в правду» двурогий палач…

Я пел словно скрипка об осени жизни,

Я шел, словом правды на грешном пути.

И вдруг с Украины мне пишет друг близкий,

Слова комком в горле: « Серёга…прости!»

Перо ты родное, одно греешь душу,

Одно ты моё и страданье, и боль.

Ты росчерком гниль всю выводишь наружу

Не раз, поплатившись, за это судьбой.

Иду, я теперь, неизвестным мне бродом,

Туда, где рассветная по небу дрожь.

Где красный  восход, ещё кем-то не продан,

Где раны души моет искренней дождь.

Сергей Грицай,

п. Целина

Осенними нотами, жизнь играет свой вальс,

Наш путь, воспевая, эхом от прожитых  лет.

На озеро глаз, морщинок  набросит вуаль,

Сделав нетвёрдым ещё несдающийся след.

В кофейность волос, словно иней, выпадет снег,

Окрасив шафран, в оседлость уставшей судьбы.

Во сне разливая, детства ушедшего смех,

Чаще который глушит крик иль шёпот мольбы.

Соседкою будет, тихая музыка трав,

Играющий, ветер, в памяти прошлых надежд.

Останется боль и траур недавних утрат,

Так не сумевших, шагнуть на последний рубеж.

Невольно увидишь извитые борозды рук,

Лежащие, между сердцем, под гнётом тревог.

Они осеняют крестом, свой новый недуг,

Пред дверью, открывшими нам, последний порог.

Прочтённые книги и блеск  отточенных  спиц,

Игравшие в вязи, светом медовой луны.

Рисунками жизни, лягут на холст половиц,

Под мерное пенье жутко немой тишины.

В безмолвии этом, слышен мерцательный пульс,

Он птицей израненной, бьёт о холод стекла.

За ним в твоём фото, во взоре, плещется грусть -

Грусть одиночества, где так стары зеркала…

Вечерние сумерки гасят улицы свет,

Где ставни стучат, отбивая вечности час.

Тогда наши души, льнут за закатом вослед,

Где осень играет в золоте медленный  вальс…

Сергей Грицай,

п. Целина

Где же ваши сердца? Ответьте мне люди.

Может вы перестали являться людьми?

С автоматами, в масках – вы Божие судьи ?

Или звери, рождённые в мир без души ?

Где же ваш гуманизм, воскОрмлённые млеком?

Или долларов затхлость получше на вкус?

Посмотрите в глаза молчаливым калекам -

В них  кричащим огнём вновь горит Профсоюз.

В них отчаянье, предрешённое смертью,

Спрятав боль под остатки кровавых бинтов,

Память снова в костре, за запертою дверью

Снова Господа молит: «За что мне, за что?»

Как  могли добивать стариков и женщин,

Словно птиц, что разбились о камни земли.

Неродившая мать даже стала мишенью,

Для нациста которому мир наш безлик.

Для которого нет, законов и чести,

Нет цветущих дорог на священном пути.

Только есть за убийство, с подписью чеки,

Что помогут бандитам на волю уйти.

Вам не будет прощенья земли или неба,

Грех ваш чёрным крылом в сердце выжжет кресты…

А к могилам убитых,  искрами, нежно,

Будут вечным дождём, сверху падать цветы…

Сергей Грицай,

п. Целина

Прольётся дождь весенний,

И белый куст сирени

Ко дню Победы снова зацветёт.

И вырвутся из плена

Улыбки без сомненья,

И много еще доброго придёт.

Цветы, цветы, как слава,

Оставленная в прошлом,

Но есть ли у нас право

Не думать о хорошем?

На краешек гранита

Устало солнце сядет…

Сто грамм уже разлиты

И залп Победы грянул.

За тех, кто не вернулся,

Для тех, кто еще рядом.

Дмитрий Клименко

ст. Егорлыкская

Я помолчу о тех, кого нет с нами,

Кто отпылал в войну победною свечой,

Кто через смерть донёс, России знамя,

Кто сквозь утрату шёл и жил одной мечтой.

Кто через боль донёс живого брата,

На обожжённых, окровавленных  руках…

Где белый снег горел огнём граната,

Там синева ложилась вечностью в глазах.

Кто шёл по Ладоге навстречу жизни,

Гася свой факел в леденящей полынье.

С последним вздохом преданы Отчизне,

Они легли венками в синей тишине.

Они смогли дойти до святой цели,

В постылый крест воткнули знамя в вышине.

Сорвав с России интервентов цепи,

Поставив точку в героической войне.

Я помолчу о тех, кого нет с нами,

Кто не дожил до наших праведных «руин».

Где ветеранов «угощают» камнем,

За жизнь подаренную шрамами морщин.

Где свастика, рождённая из пепла,

Нациста бритого, как герб на рукаве…

Где на Болотной площади из пекла,

Несли людей с пробитой раной в голове…

Слеза течёт, хрустальной каплей боли -

«За что же бились, умирая мы сынки?

За то, что б каждый с вилами был волен

За шелест денежный рвать ближнего в куски?

Вас так осталось несказанно мало,

Грядущий  год, то с неизбежностью борьба…

Огонь бессмертный чтит Ваш взгляд усталый,

У обелиска, где в цветах горит тропа.

Сергей Грицай,

п. Целина

Идем, идем…

Песок скрипит и вязнет

В забитых порах кожи и души.

Мы не герои эпосов отважных –

Мы тягловые лошади глуши.

Пустыни, степи,

Вязкие болота

Пейзаж не важен,

Важно вдаль идти.

И жажда, как всегда застыла в глотках

А в бурдюках вновь дефицит воды.

Или быть может не воды, а правды –

Погонщик забивает в бок сапог.

Как будто без него не знаю.

Надо

Дойти к оазису и сделать свой глоток.

Дмитрий Клименко

Недомолвками жизнь проходит –

 Все на завтра и на потом.

 И сквозь ливни пока нет брода,

 И торопит тревожно гром.

 Протереть бы глаза ладонью –

 Да усталость сковала жест.

 Бьет в виски запоздалым стоном,

 Но назад больше хода нет.

 Можно в прошлом найти причину.

 Только толку от маеты.

 Небо будет когда-то синим

 И закончатся где-то дожди.

Дмитрий Клименко

Я потерял, мне улыбнувшееся счастье,

Оно сквозь раны пальцев, ссыпалось песком.

Душой  я слышал боль с надеждой в одночасье,

Сердечка сжатого в холодный лёд тисков.

Я целовал любви холодные запястья,

В её глазах  я видел веры родники;

Они сапфиры, вожделения и страсти,

Как две звезды, на синем зеркале реки.

Я потерял его, как отраженье неба,

В озёрной ряби лучезарных синих вод;

Где по волнам плыву холодной льдинкой снега,

Сверкая инеем, как голубой восход…

Оно струилось целомудрием и тайной,

Своей невинностью меня обволокло.

И горький поцелуй сорвало мой случайно,

Вдруг улетело, прочь махнув своим крылом.

Как мне вернуть его, скажите мне о, други,

В какую дверь мне ключ златой теперь искать?

Я на ветру  в забвении, как ржавый флюгер,

Который смотрит в засыпающий закат.

Который ночью одиноко зрит на звёзды,

Как будто там ища пропавшую мечту.

Ведь только…только ей и для неё был создан,

Но то потом … в воспоминаниях  прочтут.

Я потерял мне улыбнувшееся счастье,

Которое вдруг умерло, живым цветком…

Оставив миру красоту и безучастно - 

Упало наземь золотистым лепестком.

Я сердцем буду ждать его рассветной неги,

В небесной заводи, где в тишине ракит…

Две лилии живут в лиричности элегий,

Как две звезды на синем зеркале реки…

Сергей Грицай

п. Целина